знать. Такуан распахнул дверь и шагнул внутрь, но тут же натолкнулся на грозного вида вышибалу, который сказал:
– Платить кто будет?
– Так я же ничего не заказал ещё, – удивился Такуан.
– Заказал не заказал. Правила у нас такие. Вошёл – плати.
– Сколько?
– Мелкую монету. Есть у тебя? – Вышибала пригляделся: – Одет вроде прилично.
Такуан вытащил из кармана пару медяков, повертел их в руках и протянул одну из монет вышибале.
Тот внимательно рассмотрел монету сам. Удовлетворённый, он пропустил Такуана внутрь. Молодой трактирщик в это время только начинал своё представление. Ему заказали десять стопок креплёного вина, и ловкач теперь жонглировал тремя открытыми бутылками, капли из которых летели в поставленные стопки с небывалой точностью.
Такуан ошеломлённо наблюдал за представлением. Такой ловкости он ещё не видывал. Даже самые ловкие из его братьев-послушников на подобные трюки способны не были.
И вот представление окончилось. Десять полных стопок соскользнули с прилавка в руки подавальщице, которая отнесла их к дальнему столу, где сидел один человек.
Выглядел он так странно, что Такуан сперва и за человека его не принял. Внушительного роста незнакомец сидел на толстой скамье, которая прогибалась под его весом. Ноги его походили на снопы соломы, а руки показались Такуану толще ветвей столетнего дуба. Но ещё больше был у незнакомца живот. Такой большой, словно он пивной бочонок целиком проглотил. Венчала всё это абсолютно лысая голова с торчащими в разные стороны ушами. На лице красовался нос, напоминающий свиной пятак.
Незнакомец схватил сразу три стопки и опрокинул их в себя так быстро, что Такуан и глазом не успел моргнуть. Затем странный посетитель трактира громко рявкнул:
– Несите уже печного каплуна, чего ждёте?
И лоснящийся маслом каплун тотчас оказался у него на столе. Мясистыми пальцами незнакомец разодрал каплуна пополам так, будто он был сложен из рисовой бумаги. Затем толстые пальцы ухватили каплунову ногу, и незнакомец принялся её обгладывать.
Такуан с трудом отвёл взор от этого представления, которое ошеломило его едва ли меньше, чем трюки молодого трактирщика. Он пробрался к прилавку и замахал рукой, привлекая внимание:
– Уважаемый!
– Чего желаешь? – улыбнулся трактирщик, пальцы которого словно бы сами по себе перебирали столовые приборы, поочерёдно ополаскивая их в мыльной воде.
– Мне бы спросить… – начал Такуан.
– Трактир у нас, а не палата справок, – оборвал трактирщик, но улыбка так и не сошла у него с лица.
– Да, но… – замялся Такуан.
– Спрашивай уже, – сказал трактирщик, которого забавляла неловкость деревенского парня. Он сразу понял, что перед ним приезжий. А вот о том, что Такуан – бывший монах, догадаться уже было невозможно. Отросшие рыжие волосы надёжно скрыли послушничество Такуана.
– Из деревни Кото сюда не приезжал никто? – спросил Такуан и тут же потерял всякую надежду. Только сейчас он понял, сколько домов стояло вокруг замка Ту Фанга и сколько людей в них жили. А уж про число торговых обозов и упоминать не следовало.
– Кото… – задумчиво протянул трактирщик.
Он хотел было что-то сказать, но тут из дальнего угла снова донёсся рёв:
– Ещё вина!
– Не хватит ли тебе, Люцзы? – сказал толстяку вышибала, который лишь чуточку уступал тому в обхвате рук. Бочонкоподобного живота у вышибалы не было. – Второй день ты уже здесь пьёшь. Чем расплачиваться будешь?
Толстяка прозывали Чжу Люцзы, и прозвище такое он получил за свой необычный внешний вид, ведь «чжу» означает «свинья». Он без видимой охоты сунул руку в кошель, что болтался у него на поясе, и выудил оттуда золотую монету. На такие деньги можно было накормить всех, кто был в трактире, а также ещё и тех, кто только собирался в него заглянуть сегодняшним вечером.
Такуан приметил это и подумал: «Вот проведу этого простака и заполучу его кошелёк. Наверняка там ещё золотых предостаточно». Но сперва стоило закончить разговор с трактирщиком, который, похоже было, что-то припомнил. Однако высказать это ему не дали.
– Где моё вино? – повторил Люцзы на весь трактир.
Трактирщик скрылся на кухне и в один момент вернулся с двумя кувшинами молодого вина. Он сам поставил их перед Люцзы вместе с большой деревянной кружкой.
Люцзы тут же наполнил кружку, осушил её в один момент и громко отрыгнул.
– Хорошее вино, хоть и кисловато, – сказал он и приступил к другой половине каплуна.
– Всех гостей ты нам распугаешь сегодня, Люцзы, – сказал трактирщик.
Улыбка никак не сходила с его лица. Такуан начал думать, что трактирщик как-то незаметно растянул себе крючками рот.
– Давай так, – произнёс трактирщик, – если брат мой тебя переборет, то расплатишься и уйдёшь. А если нет…
– То вы меня ещё день бесплатно кормить и поить будете, – выставил своё условие Люцзы.
– Годится, – сказал трактирщик.
В силе брата он не сомневался.
Вышибала подошёл к прилавку и сказал:
– Давай на руках бороться.
Люцзы поднялся со скамьи, которая облегчённо скрипнула. Грузными шагами он подошёл к прилавку по другую сторону от вышибалы. Поединщики выставили локти на отполированное годами дерево и сцепили пальцы.
– Кто первым положит руку соперника на прилавок, тот и победитель, – объявил правила трактирщик. Сделано это было не столько для борцов, сколько для скопившихся вокруг зевак. – Раз, два, три! – отсчитал трактирщик, и поединок начался.
Люцзы тянул руку вышибалы на свою сторону, а тот упирался и пытался перетащить руку Люцзы к себе. Так они простояли добрых три минуты, пока руки у обоих не стали дрожать. Тогда вышибала решил, что выигрывает, и что было силы дёрнул руки на себя. Но не тут-то было. Люцзы ведь лишь только притворялся, что ослабел. На деле же он только разминаться начал. Так что у вышибалы ничего не вышло. Он покраснел от натуги, но не сдавался. А Люцзы сказал подавальщице:
– Налей-ка мне вина.
Та поспешила наполнить кружку, которую тут же опустошил Люцзы. Толстяк даже не взглянул на вышибалу, из ушей которого уже пошёл пар.
– Ну что же ты, – укоризненно сказал Люцзы и небрежно повернул руку так, что вышибала с грохотом ударился о прилавок.
А сам Люцзы прошёл обратно к своему столу и продолжил пьянствовать как ни в чём не бывало. Вышибала, потирая плечо, протиснулся к входу и начал собирать медяки с новых посетителей, которых за время поединка прибавилось.
– Кто это? – спросил Такуан у трактирщика, когда тот вернулся на своё место.
– Чжу Люцзы, – был ему ответ. – Странствующий воин, так он себя называет. Не знаю, какой он из себя воин, но силы у него немало. И поесть он любит.
Словно в подтверждение сказанному трактирщиком, Чжу Люцзы крикнул:
– Принесите мне ещё
